Евгений Акритас

Александр включил поворотник и свернул с трассы налево, проехав пост ГАИ. Удивленный инспектор бросил взгляд на регистрационный знак. Километра через два он остановился на краю ржаного поля. Впереди виднелись пятиэтажные брежневки. Сколько раз в своих фантазиях Александр переживал этот момент. В воспоминаниях город по-прежнему оставался солнечным, советским, не тронутым нахлынувшим на страну мутным потоком девяностых. В мыслях он часто возвращался сюда, чтобы хоть ненадолго отвлечься от окружавшей враждебной действительности: уродливых ларьков, уголовных понятий и шнырявших повсюду в поисках добычи сборищ чумазых малолеток - шакалов. Впервые на одну из таких банд Саня наткнулся, бродя между бесконечными торговыми рядами на вокзальной площади. Рассматривая товар, выставленный в витринах киосков, он воображал, как, став взрослым, сможет купить вот этот иностранный лимонад в высокой пластиковой бутылке (желтый, сильногазированный, с кислым апельсиновым вкусом, так отличавшийся от привычных «Буратино» или «Байкала») или шоколадный батончик. В заднем кармане джинсов лежал самодельный бумажник, туго набитый вкладышами от жевательных резинок — единственной ценностью, завоеванной в играх на школьных переменах. Кто-то схватил его за рукав и крикнул: «Стоять!» Повернув голову, он увидел приближающуюся толпу. В авангарде шел самый мелкий из них, с целлофановым пакетом. Пацан поднес его ко рту, сделал несколько быстрых, ритмичных вдохов-выдохов — и закружился в радостном вальсе. Возникла неуместная мысль, что этот малек тоже пытается отвлечься, только по-своему, потому что счастливых детских воспоминаний у него не было. Тогда развязки не последовало: Саня резким движением вырвался и убежал. С городом он успел попрощаться. Прошелся по любимым уголкам: двор Яны, школа, беседка, дворец пионеров, кинотеатр, тайник, штаб. Макс сначала не поверил, что они уезжают. И только когда Саня, мама с младшим братом на руках, две помогавшие ей с переездом (или правильнее это было бы назвать бегством) подруги, с кучей тяжелых сумок и чемоданов, часть из которых пришлось нести ему самому, вышли из подъезда, сидевший на скамейке с Толиком друг признал очевидное. - Вот, Максимушка, я же говорил. Больше они не виделись. И даже не переписывались. Но этого оказалось мало. Он жаждал вернуться. И еще раз постоять в своем дворе, посмотреть на окна Яны (почему-то запомнилось, как зимой она смеялась и грозила ему кулачком, когда он дежурил под ними в наглухо завязанной шапке-ушанке). Можно даже инкогнито — все равно же никто не узнает. Александр стянул черную безрукавку и снял с вешалки рубашку, не любил выглядеть помятым. После долгого пути хотелось принять душ. Он заранее спланировал поездку так, чтобы прибыть до темноты: найти гостиницу, заселиться и успеть пройтись. Закрыть гештальт: собственно, это все, чего он добивался. Ничуть не глупее, чем пить пиво где-нибудь в Праге. Но все же что-то тянуло его сюда. Почему именно сейчас вспомнилось и захотелось с особенной силой снова здесь побывать, через столько лет? Спросив дорогу, он припарковал машину возле отеля. На ресепшене сидела привлекательная девушка. Поинтересовавшись наличием свободных мест, дал ей паспорт. Администратор привела его в номер и оставила одного. Других постояльцев не наблюдалось. Через час вышел на улицу. План-минимум включал прогулку по городу и визит наудачу по переписанному со старого конверта адресу, чтобы попытаться встретиться с отцом. А утром можно отправляться назад. После машины непривычно покачивало. Тело радовалось свободе. Лето, прекрасный вечер, ты в отличной физической форме, гуляешь по малой родине. Чего еще нужно для счастья? Первое, что удивило, это размеры. Центр, раньше представлявшийся таким большим, теперь смотрелся как маленький райончик захолустного, провинциального городка. Дойдя до кинотеатра, Александр легко поднялся в гору по лестнице. Началась длинная улица с деревенскими, деревянными домами. Он помнил, как отец катал его здесь на санках. Зимы всегда были снежными, а россыпи морозных драгоценностей ярко блестели в темноте. Саня просил отца разогнаться — и тот начинал бежать до тех пор, пока не уставал. Навстречу двигалось несколько гопников, подозрительно его осматривая: неместный. Появилась мысль спросить у них про Макса. Интересно, кем он стал? Наверное, какой-нибудь авторитет. В детстве Максим всегда мог легко с ним сладить. Но Александр сдержался и прошел мимо. Все время не покидало ощущение нереальности происходящего. Вроде бы вот оно — перед тобой, можно пощупать. И в тот же самый момент окружавшее походило на воссозданную специально для тебя по каким-то древним чертежам 3D модель родного города, давно уже канувшего в небытие. Войдя во двор, Александр вдруг поймал себя на мысли, что ничего не помнит, даже своего подъезда. А потом заметил карусель. Но теперь она не крутилась: вросла в землю.

Очереди давно стало тесно внутри, и та, словно пробравшаяся за сметаной огромная кошка, высунула из столовой свой растрепанный хвост, разве только не помахивала им. Периодически толпа у входа расступалась, выпуская на волю радостные лица с белоснежной воздушной массой в руках. Около Сани, в самом конце, стояли две девочки: его подруга Надя и Света, жившая где-то недалеко. - Бесполезно, - заявила Света, - растопчут. - Лучше позже вернуться и купить, когда слоны уйдут. - А когда они уйдут? - спросил Саня. - Вечером свободнее будет. - Я сама могу взять, чтобы вас не раздавили. Какое-то чувство подсказывало, что к вечеру ваты не останется, но Саня провел здесь целых полчаса, а нисколечко не продвинулся. Живая очередь то и дело нервно дергалась: мужчины посмелее расталкивали окружающих и протискивались в дверь силой. День же выдался теплым, несмотря на украденное облаками солнце, манящим беспечной свободой, которой царившее в городе лето щедро одаривало советского семилетнего мальчишку. Саня бросил взгляд на фасад заведения общепита: нарисованные былинные богатыри могли бы победить слонов, он даже на секунду представил себе эту картину... - Хорошо, давай, - согласился он. - Пойдемте на лавочку, - предложила Света. На скамейке у дома Саня с облегчением, как и Надя, отдал ей деньги и помчался во двор. Карусель вращалась нехотя, словно ленясь. Он вспомнил, как упросил раскрутить ее посильнее. Макс, подтянувшись обеими руками, смог забраться за спасительный поручень. Саня попытался сделать то же, но пальцы разжались. Дома отец залил рану на колене перекисью водорода. «Я смотрю только - мой полетел». Он служил в милиции. Сане иногда удавалось выпросить подержать настоящий, тяжелый пистолет Макарова. Это казалось намного интересней, чем валявшиеся в детской комнате игрушечные наганы, маузеры и вспыхивавший с пронзительным треском автомат на батарейках. Забежав на свой этаж, несколько раз ударил по двери. Отперла мама. - Я не стал стоять, Света сказала, сама нам с Надькой купит потом, когда народа не будет. Не дожидаясь команды, навстречу ему откуда-то из комнат бросился черный пудель. - Ко мне! - подбодрил Саня, поймал косматый комок и притянул к себе. - Ух ты моя, морда! - Что еще за Света? - Ну, Надькина знакомая, она уже взрослая: в школу ходит. Дикси норовила лизнуть в лицо. - Мам, подай, пожалуйста, поводок. - Пообедай сначала, еще нагуляетесь. Есть не хотелось, но пришлось подчиниться. Тем более приготовлен его любимый суп с фрикадельками и звездочками. Ее купили год назад. Они гостили у бабушки. В тот день мама долго водила его по громадному рынку, выбирая вещи, и случайно Саня увидел отдел животных. О собаке он мечтал давно, в идеале такой, как в фильме у Электроника, но мама сказала, большую ему еще рано. Продавали четвероногих всех пород. Одна старушка даже продемонстрировала им гончую, сообщив, что взрослая особь способна развить скорость до двадцати пяти километров в час. «Куда тебе, за ней не угонишься», - отрезала мама. Ей самой нравились пудели. Саня помнил, как бережно принял у какой-то женщины черного кутенка и осторожно прижал к груди. Мама продолжала спорить из-за цены, и он боялся, что собаку придется вернуть. К счастью, этого не произошло. - Зачем ты с ней торговалась? - спросил он, когда они ехали в метро. - Во-первых, дорого, во-вторых, запомни: на рынке два дурака. Один - продавец, другой — покупатель. - А как ее назвать? - уже дома задал вопрос Саня. - Не знаю, сам думай. Я раз видела немецкую овчарку, у нее была кличка Дикси. Можно так. Щенок в углу спал на коврике, лишь иногда поворачивая к ним сонную мордочку, словно прислушиваясь. Его напоили молоком. - Нужно сразу приучать к тому, чтобы знала в квартире свое место, — наставляла мама. Саня подошел к пуделю, погладил и повторил: «Место, место, Дикси, место». Новую, светлую школу окружал сетчатый забор. Саня любил через такие перелазить, только не с Дикси. Он, представляя себя разведчиком, приблизился вплотную к окну первого этажа, устроенному так низко, что в него получилось бы заглянуть, будь Санька чуть повыше. Ему же пришлось удовлетворять свое любопытство, то отступая назад, то подпрыгивая. Взору предстала классная комната. Парты сдвинули и нагромоздили одну на другую. Слева, на стене, висели доска и портрет. Больше он ничего рассмотреть не успел, так как в один из моментов заметил: в кабинет кто-то вошел. Ребенок прошмыгнул под несколькими окнами, ведя собаку рядом, и побежал к выходу с противоположной стороны, к дорожке в чужие дворы. Дикси по пути все время что-то исследовала, пытаясь особо заинтересовавшие предметы пробовать на вкус. - Нельзя! Фу! Они очутились на детской площадке, где когда-то повстречали модно подстриженного коричневого пуделя. Хозяин походил на туриста с речного острова из фильма "Парад планет". Лохматая Дикси, словно дворняга, подбежала и начала обнюхиваться. - А у вас как ее зовут? - спросил Саня. - Сильвия. - А это какой пудель? Малый? - Карликовый, - ответил мужчина. - Аа, - почему-то разочарованно произнес Саня. - А у меня малый. - Это не чистокровный пудель, сразу видно, что помесь, - с видом знатока оценил мужчина. - Почему помесь? - удивился Саня. - Не вписывается в стандарт породы. Вы не у заводчика брали? - На рынке. - А у нашей есть родословная. Саню это ужасно обидело, но он решил не выдавать. - Даже если помесь - она мой друг, я бы ее и на овчарку не променял! На обратном пути в тот день он так и не пристегнул Дикси, предоставив самой себе. Но верный пудель не отставал.

Постояв какое-то время, Александр достал мобильник с занесенным туда адресом, прочитал и направился к отцу. Путь лежал мимо школы...И вот как происходят такие совпадения? Вероятность подобного события меньше процента, но каждый, наверное, с легкостью перечислит аналогичные случаи из собственной жизни. Дом был тем же, где жила она. Нажал кнопку звонка. Какого-то волнения он не испытывал: обнимашки хороши лишь для плохих мелодрам. Да и, как сказано: я люблю стыдливость вашей сердечности. Открыл постаревший отец. Стараясь вести себя сдержанно, он поздоровался и вошел. Отец провел его в комнату, предложил садиться, уселся в кресло сам и выжидающе посмотрел: «Ну, чего решил зайти? Как дела?». «Да, потихоньку». Тут с кухни вышла жена. Выяснилось, что отец его с кем-то перепутал. Последовали объятия. Удобнее было бы переночевать в гостинице, но после долгих уговоров его убедили перевезти вещи к ним. Сели втроем за стол. Александр почти формально рассказал о себе. Все в порядке, в целом. - Да...конечно, помню, возвращаюсь домой: мебели нет, никого, во дворе Дикси, голодная, бегает ото всех с перегрызенным поводком. Сходим на ее могилку завтра, я тебе покажу. Мама велела тогда собаку отдать. Нового хозяина он искал сам. Взять ее согласился парень из соседнего двора, даже приятельские отношения с ним у Сани отсутствовали. Оксана пугала, что он живодер. Саня успокаивал себя, что она это придумала. Отстоять пуделя не получилось. Дикси, словно почувствовав что-то, спряталась под кухонный стол. Он попытался ее выманить, но та упиралась лапами. Она и продолжала ими упираться, даже когда ее тащили по асфальту на поводке, смотря вверх, туда, где на балконе стоял Сашка. Было ли это предательством с его стороны? Этот вопрос он задавал себе впоследствии часто. - А как Максим? Отец не смог вспомнить сразу. - Ну, над нами жил, одноклассник мой, Некоркин. - Аа, тот улыбчивый мальчик... - Так, умер он... - вмешалась жена. - Сорок дней вот скоро будет. - Как умер? А от чего? - Нашли на улице, синий весь какой-то. В магазин ко мне заходил, один раз даже сказал: «Вот мужа вашего я помню». Денвер кличка у него была. В банде раньше состоял, шапки еще все носили одинаковые. На следующий день приехали на кладбище, но могилу Максима отыскать не сумели. Может быть, друг не хотел, чтобы он на него смотрел? Лис погиб в Чечне. Яна вышла замуж, родила двоих ребятишек и уехала с мужем в Уфу. О Толике ничего неизвестно. Последнее связанное с ним событие, врезавшееся в Сашкину память, - удар ножом. Какой-то хулиган пырнул его примерно за полгода до отъезда. Макс рассказывал в классе, что все трусы у брата запачкались в крови.